— Нечего было бояться, господин Франсуа. Не опереди меня Куп-а-Кер, мне ничего не стоило бы вытащить вас оттуда, ухватившись за вашу бороду. Невозможно описать, как продолжалось шествие, или, правильнее выражаясь, проползание по поверхности этой трясины! Беглецы не в состоянии были сделать ни одного шага вперед без опасения провалиться. Но вот, наконец, послышался лай их четвероногого проводника. Казалось, пес должен был находиться в ста шагах с левой стороны, на каком-то возвышении. — Холмик там! — сказал унтер-офицер. — Верно, — отвечал Шаллер, — а мы отклонились от него. Псу удалось отыскать холмик и вскарабкаться на его вершину. Лаем он приглашал всех последовать его примеру. Местность постепенно поднималась и почва делалась устойчивей. На поверхности холма росли несколько кустов дрисса, за которые можно было ухватиться. Писташ помог взобраться Франсуа. Было уже около восьми часов вечера. Все расположились у подножия деревьев и попытались заснуть. Только Шаллер и капитан Ардиган делились друг с другом овладевшими их тревогами. — На каком расстоянии, по вашим расчетам, находимся мы теперь от Голеа? — спросил капитан Ардиган у инженера. — Скорее всего, от десяти до пятнадцати километров, — отвечал Шаллер. — Мы прошли, следовательно, половину пути? — Да, я думаю так! Медленно текли для них часы этой ночи. Они завидовали крепко спавшим товарищам, но сами уснуть не могли. Несмотря на скопление электричества в воздухе, грозы не было. Ветер успокоился, но вокруг них постоянно слышался какой-то гул, нарушавший тишину. Около полуночи этот неясный гул значительно усилился. — Что происходит? — спросил капитан Ардиган, приподнимаясь с места. — Не понимаю, — отвечал инженер. — Не гроза ли это вдали? Нет, скорее, можно предполагать, что этот гул доносится из-под земли. Это могло походить на правду. Еще Рудер заметил, что почва Джерида подвержена довольно значительным колебаниям. Подземный гул, постепенно усиливающийся, разбудил остальных беглецов. Куп-а-Кер тоже проявлял признаки беспокойства. Несколько раз спускался он к подножию холма, а когда он в последний раз поднялся наверх, было замечено, что он весь мокрый, как будто только что выскочил из воды. — Да, вода, вода! — повторял унтер-офицер. — И как будто морская вода! Итак, вокруг холмика оказалась вода, достаточно глубокая для того, чтобы пес смог окунуться в нее. Не произошел ли только что в этом месте провал, вызвавший выход воды из нижних слоев почвы, и не превратился ли телль в островок? С каким нетерпением и страхом ожидали беглецы наступления утра! О возобновлении прерванного сна нечего было и думать, тем более что подземный гул постепенно усиливался. Можно было вообразить даже себе какую-то подземную борьбу в глубине шотта, в котором совершался некий переворот. Толчки подчас были настолько сильны, что деревья нагибались, как от урагана, и можно было опасаться, что они будут вырваны с корнями. Скатившись вниз к подножию телля, унтер-офицер лично убедился в том, что нижние слои последнего находились уже в воде, глубина которой была от двух до трех футов. Откуда могла появиться эта вода? Вероятно, подземные силы вытолкнули воду через пласты мергеля на поверхность земли, и по причине тех же необычайных физических явлений земная поверхность в этой местности значительно понизилась по отношению к уровню Средиземного моря. Все эти вопросы проносились в голове Шаллера. Можно ли было надеяться, что с восходом солнца найдутся данные для разрешения их? Вплоть до утренней зари слышался доносившийся издалека гул, как казалось, по направлению с востока. Через определенные промежутки времени слышались также настолько чувствительные подземные удары, что весь телль содрогался. Около холма шумела вода, наподобие морского прилива, разбивавшегося о береговые утесы. Капитан Ардиган выразил следующее предположение: — Неужели весь Мельрир покрылся грунтовой водой, выступившей на его поверхности? — Это невероятно, — отвечал Шаллер. — По моему мнению, есть гораздо более правдоподобное объяснение… — Какое же? — Произошло наводнение: вода из залива Габес разлилась по всей этой части Джерида. — Нам остается, следовательно, один только способ спастись — пуститься вплавь! — сказал унтер-офицер. Рассвет приближался. Утренняя заря, показавшаяся на востоке, была бледна, и казалось, что над горизонтом висел густой туман. Стоя у деревьев, все с напряженным вниманием следили за появлением первых лучей солнца. Но их ожидания были самым досадным образом обмануты. | 
