Невзирая на зной и утомление, лейтенант Вильетт ускорял аллюр. Он спешил закончить переход по этой обнаженной равнине без привала, надеясь прибыть до грозы и переждать ее в Гизебе, где его спахисы могли отдохнуть и подкрепиться благодаря захваченной в торбах провизии. Около четырех часов пополудни, когда спадет зной, они выступили бы в обратный путь.
Кони были, однако, настолько утомлены переходом, что нельзя было передвигаться рысью. Надвигающаяся гроза привела воздух в такое состояние, что стало почти невозможно дышать. Густые и тяжелые облака, которые в состоянии были бы совершенно закрыть солнце, продвигались вперед чрезвычайно медленно, и казалось, что лейтенанту удастся добраться до привала, прежде чем они покроют небо до зенита. Вдали за горизонтом не наступало еще разряжение электричества, которым насыщена была атмосфера, и еще не доносились до слуха отдаленные раскаты грома.
Отряд продвигался вперед, и равнина, обожженная солнцем, представлялась одинаково пустынной и бесконечной.
— Однако, — то и дело обращался к проводнику старший вахмистр, — твоего оазиса все не видать! Он, наверное, там наверху, в облаках, и мы увидим его лишь тогда, когда они прорвутся над нами!
— Туда ли мы едем? — спросил лейтенант Вильетт у Мезаки.
— Туда! — отвечал туземец, — да тут нельзя и ошибиться; надо только подниматься вверх по уэду вплоть до Гизеба.
— Мы должны были бы уже видеть его в настоящее время. Ведь кругом нет ничего, место открытое, — заметил на это офицер.
— Вон он! — коротко ответил Мезаки, протягивая руку по направлению к горизонту.
И действительно, на расстоянии четырех верст вырисовывались несколько отдельных деревьев.
Это были первые деревья оазиса, и, взяв коней в галоп, взвод в состоянии был бы быстро добраться до опушки леса. Но невозможно было требовать подобного усилия от коней, и даже сам Ва-Делаван, невзирая на свою редкую выносливость, в настоящем случае, скорее, заслуживал бы клички Ва-Деларьер4 так тяжело переступал он ногами.
Было почти одиннадцать часов утра, когда отряд вступил на опушку оазиса.
Странным казалось, что маленький отряд не был замечен издали на этой равнине ни смотрителем, ни кем-то из его людей, ожидавшими прибывших в Гизебе, как уверял Мезаки. Лейтенант обратил на это внимание, и араб, в свою очередь выражая удивление, отвечал:
— Неужели они ушли отсюда?
— Зачем бы они это сделали? — спросил офицер.
— Не могу понять, — сказал Мезаки. — Вчера еще они были здесь. Быть может, они отошли вглубь оазиса, опасаясь грозы! Во всяком случае, я сумею отыскать их.
— Пока что, лейтенант, — сказал старший вахмистр, — следовало бы людям дать отдохнуть.
На сто шагов далее от места остановки виднелась полянка, окруженная высокими пальмами, где можно было отдохнуть коням. Воды же было достаточно в уэде, протекавшем по одной стороне полянки, откуда, поток, направляясь к северо-востоку, огибал оазис. Устроив прежде всего коней, люди решили сами подкрепиться.
Между тем Мезаки, поднимаясь по правому берегу уэда, отошел на несколько сот шагов в сопровождении старшего вахмистра, перед которым бежала собака. Араб заверял, что артель Пуантара расположилась в ожидании его возвращения в окрестностях.
— И ты именно здесь расстался с ними?
— Именно здесь, — отвечал Мезаки. — Мы провели в Гизебе несколько дней. Может быть, они были вынуждены вернуться в Зерибет?
— Тысяча чертей! — вскричал Николь. — Не хватало, чтобы нам пришлось вернуться туда!
— Нет, — отвечал Мезаки, — я надеюсь, что Пуантар недалеко.
— Во всяком случае, — сказал старший вахмистр, — вернемся к привалу. Лейтенант будет беспокоиться, если нас долго не будет! Да и поесть необходимо. Оазис осмотрим после, и если артель еще здесь, мы сумеем найти ее.
Обращаясь затем к собаке, он спросил:
— Ты ничего не чуешь, Куп-а-Кер?
Животное насторожилось на слова хозяина, повторявшего:
— Ищи!.. Ищи!..
4 Va-de-l'arrie — иди назад (франц.) | 
