Прошло еще два дня. Я продолжал осматривать Рач, употребляя для этого все свои свободные часы. Подолгу простаивал я, между прочим, на мосту, соединяющем оба берега Дуная с островом Свендор, и не уставал любоваться великолепной рекой. По правде сказать, мне то и дело вспоминался Вильгельм Шториц. Итак, он жил обыкновенно в Раче, а не в Шпремберге. Жил он, как я вскоре узнал, с одним слугой Германом, таким же несимпатичным и необщительным, как и его господин. Мне даже теперь казалось, что этот Герман и следил за мной и Марком, когда мы шли по набережной Батьяни. Я не счел нужным рассказывать Марку о том, как я и капитан Гаралан встретили Вильгельма Шторица на бульваре Текели. Марк мог, пожалуй, взволноваться от известия, что Шториц находится в Раче. К чему омрачать его счастье хотя бы легкой тенью тревоги! Мне только хотелось, чтобы этого отвергнутого жениха не было в городе, хотя бы до тех пор, пока не состоится свадьба Марка и Миры. Утром шестнадцатого числа я собирался уже идти на свою обычную прогулку, намереваясь посетить на этот раз окрестности Рача, как вдруг в мою комнату вошел брат. — У меня большое дело сегодня, — сказал он, — Я должен оставить тебя одного, ты уж не сердись. — Иди, иди, Марк, ничего. Не беспокойся обо мне. — Гаралан не собирался зайти за тобой? — Нет, он тоже сегодня занят. Но это ничего, я один позавтракаю в каком-нибудь трактире на том берегу Дуная. — Только, пожалуйста, Генрих, возвращайся к семи часам вечера. Не опаздывай. — У доктора так хорошо кормят, что уж я, разумеется, не пропущу. — Вот лакомка!.. Надеюсь, ты не забыл, что послезавтра у Родерихов большой званый вечер. Соберется все высшее общество Рача. — Вечер по случаю помолвки? — спросил я. — Вернее, по случаю подписания брачного контракта. Мы ведь помолвлены уже давно. Мне даже кажется, что я и Мира все время были женихом и невестой. — С рождения! — сказал я. — Возможно. — Так прощай, счастливейший из смертных. — Не торопись так говорить. Подожди, пока обвенчаюсь. Марк пожал мне руку и ушел, а я опять собрался выйти из комнаты, как вдруг вошел капитан Гаралан. — Вы! — вскричал он. — Вот приятный сюрприз. Я вас не ждал. Капитан показался мне чем-то озабоченным. Он ответил: — Любезный Видаль, мой отец желает с вами поговорить. — Очень рад, — сказал я, удивившись и даже встревожившись. — Я к вашим услугам. Всю дорогу до набережной Батьяни капитан не проронил ни слова. О чем со мной хотел поговорить доктор Родерих? Что-нибудь по поводу свадьбы, вероятно. Мы пришли. Лакей провел нас в кабинет доктора. Мать и дочь Родерих уже отправились на утреннюю прогулку, и с ними, вероятно, был Марк. Доктор сидел в кабинете один, у стола. Его лицо показалось мне таким же озабоченным, как и у его сына. «Что-нибудь да есть тут, — подумал я. — И Марк, должно быть, об этом еще не знал, когда приходил ко мне утром». Я сел в кресло напротив доктора, а капитан Гаралан остался стоять, прислонившись к камину. С тревогой ждал я, что скажет мне доктор. — Прежде всего, позвольте вас поблагодарить, мсье Видаль, за то, что вы согласились прийти, — сказал он. |