Палачу Миры не подняться из небытия, куда его погрузил сабельный удар Гаралана. И Миру мы не увидим до тех пор, пока она не будет лежать на смертном одре. Утром 24 июня ко мне пришел мой брат. Он был сравнительно спокойнее в этот раз. — Я пришел сообщить тебе свое решение, — сказал он. — Я думаю, что ты его одобришь. — Говори смело, — отвечал я, — я заранее уверен, что ты придумал что-нибудь очень разумное. — Вот что, Генрих, Мира мне все еще как будто полужена. Наш брак не освящен церковью, потому что обряд был прерван раньше, чем были произнесены слова таинства. Получается ложное положение, с которым необходимо покончить. Это необходимо и для меня, и для Миры, и для ее семьи, и для всего общества. Я обнял брата и сказал: — Совершенно верно, Марк, и я думаю, что к исполнению твоего желания препятствий не встретится. — Это было бы просто чудовищно. Священник, если и не будет видеть Миру, то будет слышать ее голос. Ведь требуется только докончить начатый уже обряд. Я не думаю, чтобы духовное начальство воспротивилось этому. — Нет, Марк, оно не будет противиться. Я беру на себя все хлопоты. Я обратился первым делом к старшему канонику собора, который совершал тогда обряд, остановленный неслыханным кощунством. Почтенный старец мне сказал, что у него уже был об этом разговор с рачским епископом, который смотрит на этот вопрос в самом благоприятном смысле. Невеста хотя и невидима, но она живой человек, в этом нет сомнения, и, следовательно, ее можно обвенчать. Оглашение сделано уже давно, следовательно, венчание можно не откладывать. Его назначили на 2 июля. Накануне Мира сказала мне, как и в первый раз: — Завтра, Генрих… Не забудьте же! Как и в первый раз, церемония была совершена в том же соборе Михаила Архангела и в той же самой обстановке. Были те же свидетели и те же гости. Даже публика была та же. Любопытство было возбуждено в этот раз даже, пожалуй, больше, чем в первый. Впрочем, публику за это нельзя упрекать. Многие, быть может, даже продолжали еще чувствовать некоторый страх. Правда, Вильгельм Шториц умер. Правда, его лакей Герман умер тоже… Ну а как вдруг?.. Новобрачные сидят перед алтарем. Кресло Миры кажется пустым, но оно занято. Мира тут. Марк повернулся к ней и держит ее за руку, как бы удостоверяя перед алтарем ее наличие. Сзади свидетели: судья Нейман, капитан Гаралан, поручик Армгард и я. Потом господа Родерих. Мать Миры стоит на коленях и просит у Бога чуда для своей дочери. Кругом друзья, знакомые, родные, вся городская знать. Колокола весело трезвонят. Орган поет. Выходит каноник. Начинается служба… В надлежащем месте каноник спрашивает: — Мира Родерих, ты здесь? — Здесь, — отвечает Мира. Он обращается к Марку: — Марк Видаль, согласен ты взять Миру Родерих себе в супружество? Марк отвечает: — Да, согласен. — Мира Родерих, согласна ли ты вступить в супружество с Марком Видалем? — Да, согласна, — отвечает Мира ясным и твердым голосом, который все слышат. — Марк Видаль и Мира Родерик, объявляю вас мужем и женой перед Господом. После венчания толпа бросилась за каретами, которые поехали между двумя шпалерами из толпы любопытных. В церковной книге подпись Миры Родерих была сделана невидимой рукой, которой так никто никогда и не увидит… | 
