— Кто тебе сказал, что мы с тобой здесь одни сейчас? Куда бы я ни пошел, он всюду может оказаться идущим за мной. Мне постоянно кажется, что за мной кто-то ходит, а иногда отступает от меня, когда я подхожу спереди… Когда я хочу его схватить, он уворачивается. У нас у всех завязаны глаза. Мы с ним в жмурки играем. Марк говорил прерывисто, а сам бегал по всей комнате, как бы ловя невидимку. Я не знал, чем и как его успокоить. Я обернулся на капитана Гаралана, но его уже и след простыл. Я увидел, что он бежит прямо навстречу лошадям с явным намерением их схватить и остановить, когда они с ним поравняются. Народу на улице в этот час было много. Имя Вильгельма Шторица слышалось отовсюду. В несущихся лошадей летели камни. Из какого-то магазина грянули даже мушкетные выстрелы. Одна из лошадей упала с простреленным бедром. Шарабан наехал на нее и опрокинулся. Толпа моментально окружила экипаж, хватаясь за колеса, оси, кузов. Сотни рук принялись ловить Шторица, но встречали только пустое место. Невидимый возница, если он только был, успел соскочить с шарабана прежде, чем тот опрокинулся. Никто не сомневался в том, что в шарабане ехал Шториц, пожелавший еще раз поглумиться над городом. Так все думали, но на этот раз ошибались. Вскоре прибежал мужичок из пушты, владелец взбесившихся лошадей. Он их оставил без присмотра на Коломановом рынке, а сам куда-то отошел. Лошади без него понесли. Он очень рассердился, когда увидел одну из них на земле. Но его никто не слушал. Хотели даже его побить, так что мы с Гараланом насилу выручили его. Я повел капитана с собой в ратушу. Господин Штепарк уже знал о приключении на улице князя Милоша. — Город обезумел от страха, — сказал он, — и я просто не знаю, до чего это безумие может дойти. Я задал обычный свой вопрос: — Нет ли каких-нибудь известий? — Есть, — отвечал Штепарк. — Меня извещают, что Шториц находится в Шпремберге. — В Шпремберг! — вскочил капитан Гаралан и сейчас же обратился ко мне: — Едемте. Вы обещали. — Подождите, капитан, — сказал Штепарк. — Я послал в Шпремберг нарочного с запросом, правда ли это. Он с минуты на минуту должен вернуться. Через полчаса вошел курьер и подал Штепарку пакет, привезенный верховым нарочным. Вильгельма Шторица не только не было в Шпремберге, но там даже думали, что он из Рача не уезжал. Прошло еще два дня. Состояние Миры оставалось без перемен. Зато мой брат стал немного спокойнее. Я дожидался только случая, чтобы заговорить с доктором о задуманном мною отъезде. День 14 июня прошел не так спокойно. Городские власти должны были признать свое полное бессилие и неспособность сдерживать далее возбужденное население. В одиннадцать часов, проходя по набережной Батьяни, я услышал отовсюду: — Он вернулся!.. Он возвратился!.. Я догадался, кто это «он», и спросил одного встречного, что случилось. — Из трубы его дома видели дым! — ответили мне. — Его самого видели сквозь занавешенное окно бельведера, — сказал другой прохожий. Нужно было проверить. Я пошел на бульвар Текели. Для чего бы Шторицу было показываться людям? Не было для него никакого смысла так рисковать. Ведь он не мог не знать, какая участь его ожидает, если его удастся поймать. Неужели он был так безрассуден, что действительно показался в окне своего дома? Известие произвело сенсацию. У дома Шторица собралась тысячная толпа, которую едва-едва сдерживала цепь полицейских. Народ продолжал сбегаться. Мужчины, женщины в страшнейшем возбуждении требовали немедленной смерти Вильгельма Шторица. Разубедить их было невозможно. Полицию не слушали. Твердили одно: Шториц тут, Шториц заперся у себя в доме. Его видели в окне бельведера. Нужно его ловить, чтобы он не убежал. Необходимо сделать это поскорее, пока он не успел опять превратить себя в невидимку. На этот раз ему не избежать народного мщения. Тщетно уговаривал толпу начальник полиции, тщетно сопротивлялись ей полицейские. Толпа смела их, разнесла решетку, ворвалась в дом. Двери и окна выломали, мебель повыкидывали в сад и во двор, лабораторные аппараты переломали и перебили вдребезги. Потом вдруг из нижнего этажа полыхнуло пламя, перекинулось на следующий этаж, побежало змейками по крыше, и через несколько минут бельведер рухнул в образовавшийся из дома пылающий костер. Самого Вильгельма Шторица тщетно искали по всему дому, искали в саду, во дворе. Его не было. Или, быть может, его просто не нашли. Дом горел в десяти местах сразу. Пожар уничтожил его быстро. Час спустя от здания остались только четыре стены. Может быть, это было и к лучшему. Пожар мог способствовать успокоению жителей Рача. Многие могли прийти к утешительному заключению, что Вильгельм Шториц, оставаясь невидимкой, погиб в огне. | 
