На следующий день было первое апреля. Атлантический океан, зеленый, как луг, освещенный первыми лучами весеннего солнца, был великолепен. Волны весело разбегались, а в молочно-белом кильватере, подобно клоунам, кувыркались морские свинки.
Встретившись с Корсиканом, я узнал, что привидение на этот раз не пожелало появиться. Вероятно, ночь была для него недостаточно темна. Тут мне пришло в голову, что Питферж просто хотел обмануть нас с первым апреля, как это принято в Англии, Америке и Франции. То и дело слышался смех обманывающих и выражения неудовольствия обманутых. Местами даже завязывалась драка, но, к счастью, она не приводила ни к каким серьезным последствиям, так как у саксонцев кулачный бой никогда не кончался боем на шпагах. Всем известно, что дуэль в Англии строго преследуется; даже офицеры и солдаты не имеют права драться ни при каких условиях. Виновник подвергается самому строгому и тяжкому наказанию, и мне помнится даже, что доктор называл мне одного офицера, который десять лет тому назад был сослан на каторгу за убийство противника во время дуэли. Понятно, что при такой строгости законов дуэль не входит в обычай у англичан.
В этот ясный, солнечный день капитану легко удалось составить следующее объявление:
Широта ,……….48° 47'
Долгота………..36° 48'
Расстояние же только 250 миль.
Инженер объяснил слабость давления недостаточной вентиляцией новых печей. Мне же казалось, что это зависело от колес, диаметр которых был слишком мал.
Около двух часов, однако, корабль пошел скорее. Я узнал об этом, взглянув на жениха и невесту, которые, стоя на правом борте, заметно чему-то радовались и хлопали в ладоши. Улыбаясь, смотрели они на едва заметный белый пар, поднимавшийся из труб парохода и доказывавший, что давление увеличивалось. Молодые люди были в эту минуту так же счастливы, как Папин в то время, когда стала подниматься крышка его знаменитого котла.
— Дымится, дымится! — воскликнула молодая девушка.
— Пойдемте скорее к машине! — сказал жених, увлекая ее за собой.
Дэн Питферж подошел ко мне, и мы отправились за влюбленной парочкой.
— Какое счастье быть молодым! — сказал он.
— И любимым, — прибавил я. Остановившись около люка винтовой машины, мы заглянули туда!
В глубине этого огромного колодца работали четыре длинных горизонтальных поршня, при каждом движении смазываясь маслом.
Молодой человек вынул часы и стал считать обороты винта, в то время как невеста его следила за секундной стрелкой.
— Минута! — воскликнула она.
— Тридцать семь оборотов, — отвечал он ей.
— Тридцать семь с половиной, — заметил доктор, тоже следивший за винтом.
— Даже с половиной! Слышите, Эдуард? — сказала она жениху.
Затем, повернувшись к доктору Питфержу, она промолвила с ласковой улыбкой:
— Благодарю вас, милостивый государь.
| 
