Когда продажа закончилась, между лауреатом и его почитателями продолжался разговор. Узнав о прошлом, они интересовались его намерениями на будущее. Илиа Бруш отвечал, впрочем, любезно и объявил, не делая из этого секрета, что он посвятит следующий день Вене и завтра вечером остановится на ночлег в Пресбурге. Мало-помалу с приближением вечера количество любопытных уменьшалось, каждый спешил обедать. Принужденный подумать и о своем обеде, Илиа Бруш исчез в каюте, предоставив публике восхищаться пассажиром. Вот почему двое гуляющих, привлеченных сборищем, которое все еще насчитывало сотню людей, заметили только Карла Драгоша, одиноко сидевшего под плакатом, возвещавшим для всеобщего сведения имя и звание лауреата «Дунайской лиги». Один из вновь пришедших был высокий детина лет тридцати, с широкими плечами, с волосами и бородой того белокурого цвета, который кажется достоянием славянской расы; другой, тоже крепкий по внешности и замечательный необычайной шириной плеч, казался старше, и его седеющие волосы показывали, что ему перевалило за сорок. При первом взгляде, который младший из двух бросил на баржу, он задрожал и, быстро отступив, увлек за собой компаньона. — Это он, — молвил младший глухим голосом, как только они выбрались из толпы. — Ты думаешь? — Конечно! Разве ты не узнал? — Как я его узнаю, если я никогда его не видел! Последовал момент молчания. Оба собеседника размышляли. — Он один в барже? — спросил старший. — Совершенно один. — И это баржа Илиа Бруша? — Ошибиться невозможно. Фамилия написана на плакате. — Тогда это непонятно. После нового молчания заговорил младший: — Значит, это он делает такое путешествие с большим шумом под именем Илиа Бруша? С какой целью? Человек с белокурой бородой пожал плечами: — С целью, проехать по Дунаю инкогнито, это ясно. — Черт! — сказал старший из компаньонов. — Это меня не удивляет, — заметил другой. — Драгош — хитрец, и его замысел превосходно удался бы, если бы случай не привел нас сюда. Старший из собеседников еще не совсем убедился. — Так бывает только в романах, — пробормотал он сквозь зубы. — Правильно, Титча, правильно, — согласился его товарищ, — но Драгош любит романтические приемы. Мы, впрочем, выведем дело начистоту. Около нас говорили, что баржа останется завтра в Вене на весь день. Нам придется вернуться. Если Драгош еще будет тут, значит это он влез в шкуру Илиа Бруша. — И что мы сделаем в этом случае? — спросил Титча. Его собеседник ответил не сразу. — Мы посмотрим, — молвил он. Оба удалились в сторону города, оставив баржу, окруженную все более рассеивающейся публикой. Ночь прошла спокойно для Илиа Бруша и его пассажира. Когда этот последний вышел из каюты, он увидел, что Бруш собирается подвергнуть рыболовные принадлежности основательной проверке. — Хорошая погода, господин Бруш, — сказал Карл Драгош вместо приветствия. — Хорошая погода, господин Йегер, — согласился Илиа Бруш. — Не рассчитываете ли вы ею воспользоваться, господин Бруш, чтобы посетить город? | 
