Как сказано, печать хорошо отозвалась о назначении Драгоша. Публика тоже одобрила его единодушно. В большой зале «Свидания рыболовов» новость приняли крайне лестным образом. — Нельзя было лучше выбрать, — утверждал в тот момент, когда в кабачке зажглась лампа, господин Иветозар, обладатель второго приза по весу рыбы на только что закончившемся конкурсе. — Я знаю Драгоша. Это — человек. — И искусный человек, — добавил президент Миклеско. — Пожелаем, — вскричал кроат с трудно произносимым именем Серб, владелец красильни в предместьях Вены, — чтобы ему удалось оздоровить берега реки! Жизнь здесь стала прямо невозможной! — У Карла Драгоша сильный противник, — сказал немец Вебер, покачивая головой. — Посмотрим его за работой. — За работой!.. — вскричал господин Иветозар. — Он уже за ней, будьте спокойны! — Конечно, — поддержал господин Миклеско. — Не в духе Карла Драгоша терять время. Если его назначение произошло четыре дня назад, как утверждают газеты, то он, по крайней мере, уже три дня делает свое дело. — С чего бы ему начать? — спросил господин Писсеа, румын, самой своей фамилией [1] предназначенный стать рыболовом. — На его месте, признаюсь, я был бы в крайнем затруднении. — Потому вас и не поставили на его место, мой дорогой, — благодушно заметил серб. — Будьте уверены, что Драгош не затруднится. А уж докладывать вам свой план, это извините. Быть может, он направился в Белград, быть может, остался в Будапеште… Если только не предпочел явиться как раз сюда, в Зигмаринген, и если его нет в этот момент среди нас в «Свидании рыболовов»! Это предположение вызвало бурный взрыв веселья. — Среди нас! — вскричал Вебер. — Вы смеетесь над нами, Михаил Михайлович! Зачем он явится сюда, где на людской памяти никогда не совершалось ни малейшего преступления?. — Гм! — возразил Михаил Михайлович. — А может, для того, чтобы присутствовать послезавтра при отправлении Илиа Бруша. Может, он его интересует, этот человек… Если только Илиа Бруш и Карл Драгош не одно лицо. — Как это, одно лицо! — закричали со всех сторон. — Что вы под этим подразумеваете? — Черт возьми! А это было бы здорово… Никто не заподозрит полицейского в шкуре лауреата, и он будет инспектировать Дунай на полной свободе. Эта фантастическая выдумка заставила всех собутыльников широко открыть глаза. Уж этот Михаил Михайлович! Только у него и могут явиться подобные идеи! Впрочем, Михаил Михайлович не очень держался за предположение, которое только что рискнул высказать. — Если только… — начал он оборотом, который, очевидно, был его излюбленным. — Если только? — Если только Карл Драгош не имеет другой причины присутствовать здесь, — продолжал он, переходя без передышки к другому, не менее фантастическому предположению. — Предположите, например, что этот проект спуститься по Дунаю с удочкой в руке кажется ему подозрительным. — Подозрительным!.. Почему подозрительным? — Черт побери! Да ведь это было бы совсем не глупо для мошенника скрыться под маской рыболова, и особенно рыболова, столь известного. Такая известность стоит любого инкогнито в мире. Можно нанести сто ударов, где только захочется, а в промежутках ловить рыбку. Хитрая выдумка! — Но надо уметь удить, — поучительно заметил президент Миклеско, — а это привилегия честных людей. Такой моральный вывод, быть может, немножко чересчур смелый, был встречен горячими рукоплесканиями этих страстных рыболовов. Михаил Михайлович с замечательным тактом воспользовался всеобщим энтузиазмом. — За здоровье президента! — вскричал он, поднимая свой стакан. — Какой причины? — За здоровье президента! — повторили собутыльники, опустошив стаканы, как один человек. — За здоровье президента! — повторил один из посетителей, одиноко сидевший за столом и в течение некоторого времени, казалось, с живым интересом прислушивавшийся к происходившему вокруг него разговору.
[1] piscis — рыба (лат.) | 
